Нонна Гришаева: Если человек действительно талантлив, он всего добьется

Журнал "Театральная афиша" июнь 2009 Сегодня она суперпопулярная, успешная, востребованная артистка, одновременно любимая и телезрителями и театралами. А ведь еще совсем недавно у Нонны Гришаевой не брали интервью, ее фотографии не красовались на обложках глянцевых журналов, ее не приглашали на модные вечеринки, а роли в театре не были замечены придирчивыми критиками. Она была актрисой, которая самоотверженно служит родному Театру им. Вахтангова, иногда снимается в кино и надеется на случай, который перевернет всю ее жизнь. И это произошло, но заслуженная артистка России Нонна Гришаева этому обстоятельству ничуть не удивилась, потому что с детства верила не столько в везение, сколько в саму себя… - Нонна, ваше знакомство с театром началось очень рано, ведь свою первую роль на сцене Одесского театра музыкальной комедии вы сыграли в десять лет. Ходили в балетную школу, занимались вокалом в музыкальном училище. Все это хорошее подспорье для того, чтобы посвятить свою жизнь музыкальному театру, но сегодня вы актриса драматического театр. Почему так случилось? - На самом деле я недостаточно хорошо пою, чтобы работать в театре оперетты. У меня недостаточно хорошие данные для этого. Я проучилась года на вокальном отделении в Одесском музыкальном училище и далеко не лучше всех пела. А я всегда хотела быть лучше всех. Зато я хорошо сдала экзамены по актерскому мастерству. И директор вызвал маму и спросил: «А что ваша девочка у нас делает? Берите ребенка и везите его в Москву…» Когда мы приехали в столицу первый раз, то обошли все театральные ВУЗы, но когда я зашла в Щукинское, а у меня уже тогда была фантастическая интуиция, я сказала: «Мама, я буду учиться только здесь». Вот решила, что здесь все будет, так и случилось. Через год я приехала поступать. Мой педагог, моя вторая мама в профессии Валентина Петровна Николаенко меня узнала из всей толпы: «Ой, моя птичка из Одессы прилетела! Куда же ты тогда пропала? Давай, давай скорее на второй тур». А меня мама тогда в Москве не оставила и увезла обратно в Одессу. Но все равно тот год в музыкальном училище на вокальном отделении в Одессе не прошел для меня даром, тем более что когда я поступала в Щукинское, то была уверена, что вернусь в Одесский театр музыкальной комедии, в котором начинала. Так получилось, что училась я не четыре года, как все, а целых пять лет. Дело в том, что поступила я на курс к Альберту Григорьевичу Бурову, проучилась почти год и заболела ветрянкой. У меня была температура сорок один, меня увезли в больницу, я пропустила все экзамены, всю сессию. И мне пришлось опять пойти на первый курс, но уже к Владимиру Владимировичу Иванову. И кто бы мог подумать, что в конце моей учебы меня пригласят работать сразу в три лучших театра Москвы. Поэтому о возвращении в Одессу пришлось забыть. Помню, как Владимир Владимирович позвонил мне и сказал: «Гришаева, ты должна ночь подумать и решить, куда ты идешь – в «Ленком», «Сатирикон» или в Вахтанговский». Я недолго думала и выбрала Вахтанговский, потому что здесь никому не нужно было доказывать, что ты что-то можешь. Ведь большинство моих коллег сегодня – это мои бывшие педагоги, и они прекрасно знали мои возможности. Это и Евгений Владимирович Князев, которые сейчас ректор института, а тогда был моим педагогом и поставил со мной отрывок из пьесы Петрушевской «Любовь», который позже перерос в спектакль. Так бывает: удачные отрывки перерастают в дипломные спектакли. Это и Михаил Борисович Борисов, поставивший «Риск» Эдуардо де Филиппо, и этот отрывок вырос потом в дипломные спектакль. Я его играла с Кириллом Пирговым, он сейчас успешно работает в театре у Петра Наумовича Фоменко. Кстати, с этим отрывком у нас было много комически х ситуаций; когда мы его играли, все время что-нибудь случалось. Сделали мы его весной. Был май месяц, цвели тополя, и пух был повсюду. По сюжету, Кирилл стрелял три раза из пистолета. И каждый раз, как только он это делал, кулисы, на которых осел тополиный пух, загорались. Их начинали тушить, а Михаил Борисович никак не мог дождаться, когда же мы, наконец, доиграем свою сцену. В финале был момент, когда я и Кирилл поочередно кусали яблоко и со страстью в голосе произносили имена героев. «Доротея!» - говорил Пирогов. «Артуро», - отвечала я. И мы так увлеклись, я не рассчитала «силу своей страсти» и так дала откусить яблоко своему партнеру, что совершенно свернула ему челюсть. И мы, не доиграв, побежали в травмпункт, вставлять его челюсть на место. Вообще я очень люблю сових однокурсников и рада, что у многих из них биография сложилась. У Кирилла Пирогова в театре у Фоменко, У Андрюши Барило в Театре сатиры, у Маши Ароновой и Ани Дубровской в Вахтанговском, а Паша Сафонов из актера вырос в режиссера и ставит не только у нас, но и в других театрах. - Вы пришли в училище уже достаточно подготовленным человеком, умели и петь и танцевать. Были ли сложности в освоении ремесла драматического актера? - У меня сложностей в постижении профессии не было. Все мои сложности остались в школе. Вот там я училась тяжело. Мое детство было испорчено школой, это было настоящее мучение. Особенно я страдала из-за точных наук. Это настолько не мое, что невозможно выразить словами. Я, честно говоря, до сих пор не понимаю, за что мы так мучаем своих детей. Ведь почти сразу видно, кто «технарь», а кто «гуманитарий». Я не очень хорошо закончила школу, но благом было то, что в девятом и десятом училась я в театральном классе и у меня были определенные поблажки. А так не знаю, что бы со мной было, если бы не театральный класс. Спасибо Ольге Сергеевне Кашневой, потому что из театрального класса вышли и Ира Апексимова, и Таня Лютаева, и я, и многие другие. И когда я поступила в институт, то сразу поняла, что здесь только те предметы, которые мне нужны, которые мне интересны. Если нам задавали по истории театра пять или шесть пьес Ибсена и все читали одну-две, то я всегда читала все пять. Просто считала, что мне это нужно. Поэтому и закончила театральный вуз с красным дипломом. - Как складывались ваши отношения со столицей, вы ведь оказались в Москве совсем одна? - Я действительно была без родных, но еще до поступления познакомилась с людьми, которые сейчас уже стали для меня близкими. Это люди, которых мне послал господь, с которыми меня свела судьба. Они помогали мне с первого курса. Я даже не могу назвать Наташу Петрову подругой – она и ее семья как будто мои родственники. И сейчас я уже крестная мама ее детей. Она – крестная мама моей дочери. Когда я приехала в Москву, то даже жила у них какое-то время. А познакомились мы еще до моего поступления. Так получилось, что я приехала сюда на гастроли. В Одессе сделали спектакль «Принцесса на горошине», и мы приехали в столицу играть детские сказки. Мне было тогда семнадцать лет. Мы отыграли пятьдесят четыре спектакля, играли в Сокольниках, в помещении, где сейчас театр Романа Виктюка. Играли по три спектакля в день. И к третьему спектаклю я уже почти теряла сознание. Вот на одно из этих представлений и пришла Наташа. Мы познакомились, подружились. И до сих пор она помогает мне и поддерживает. Вот такая удивительная история. - Вы сказали, что пришли в Вахтанговский театр потому, что никому не надо было ничего доказывать, так как здесь работали ваши учителя. Между учеником и учителем всегда есть определенная дистанция. Как скоро эта дистанция исчезла, когда вы из ученицы стали для ваших учителей партнером по сцене, коллегой? - Она не исчезла у меня до сих пор. Мне в жизни с партнерами невероятно повезло, ведь я играла и с Михаилом Александровичем Ульяновым, и с Юрием Васильевичем Яковлевым, с которым у меня каждый спектакль был просто на разрыв души. Я всегда в конце рыдала, потому что в очередной раз осознавала, с кем я играю, что я играю! А играли мы в спектакле «Три возраста Казановы» Цветаевой, я – Франциску, последнюю любовь Казановы, а Юрий Васильевич – Казанову. Душа моя каждый раз разрывалась, особенно в финале, когда Казанова уходил… Мне безумно жалко, что этот спектакль больше не идет, потому что он дарил мне, наверное, самые сильные впечатления. Мне кажется, что я до конца дней буду вспоминать с каким-то особым трепетом Юрия Васильевича Яковлева рядом с собой на сцене в этой роли… С Василием Семеновичем Лановым играем «Фредерика, или Бульвар Преступлений». И это наслаждение. Поэтому дистанция у меня с великими актерами Вахтанговского театра не исчезла. Если ты с детства видишь своих кумиров на экране, с детства влюблен в них, а потом выходишь вместе с ними на одну сцену – это всегда событие необыкновенное. Я безмерно их уважаю… Великий театр, в котором есть великие артисты, с которыми ты имеешь счастье и честь работать вместе. Вместе с Людмилой Васильевной Максаковой, с Юлией Константиновной Борисовой, с Вячеславом Анатольевичем Шалевичем, с Владимиром Абрамовичем Этушем… Мне так повезло, что я могу стоять с ними на одной сцене, играть спектакли, репетировать. Это счастье… - Раз уж вы заговорили о выдающихся актерах, ваших коллегах, не могу не спросить о том, каким вам представляется идеальный партнер? - Я знаю, что такое идеальный партнер. У нас в театре эта реальная история уже как легенда о партнерах по сцене. Василий Семенович Лановой однажды играл с Юлией Константиновной Борисовой в знаменитой «Принцессе Турандот». Юлия Константиновна – Турандот, Василий Семенович – Калаф. И случилось так, что у Борисовой почти пропал голос, говорила почти шепотом. И Василий Семенович, при его роскошном мощном голосе, стал говорить также тихо, чтобы не дай бог не заглушить Юлию Константиновну. Вот это «высший пилотаж» партнерских отношений. - Театр им. Вахтангова – театр с великими традициями, но наверняка для каждого, кто работает здесь, кто называет себя «вахтанговцем», эти традиции существуют не как абстрактные театроведческие формулы. Что такое вахтанговская традиция в понимании актрисы Нонны Гришаевой? - Для мня традиции театра Вахтангова воплощены не в «Принцессе Турандот», а скорее в спектакле «Мадемуазель Нитуш». В свое время это был второй по значимости спектакль, в котором блистательно играла Людмила Васильевна Целиковская. И мне рассказывал известный питерский режиссер Александр Белинский, который мечтал поставить это произведение, что конная милиция оцепляла театр, когда Целиковская играла эту роль. И вот мне кажется, мы продолжаем эту традицию, потому что билеты на «Нитуш» раскупаются сразу же и на два месяца вперед. Вот это действительно традиция, когда такой праздничный, феерический, музыкальный, озорной спектакль так нужен людям. - Вы работаете в Вахтанговском театре вот уже более двенадцати лет. Как вы оцениваете этот достаточно большой период своей жизни? - К сожалению, в театре Вахтангова десять лет я играла очень маленькие роли, которые не были значимыми для меня. Было несколько удачных вводов, за которые я благодарна судьбе. Это такие спектакли, как «Три возраста Казановы», постановка Евгения Симонова, «Пиковая дама» и «Без вины виноватые» в режиссуре Петра Наумовича Фоменко. Я приезжала к нему в театр, и то, как он объяснял мне, например, роль Лизы, - это удивительно! Проституки уже не стоят на панели, они все перешли на безопасный режим, другими словами они работают официально в порно видео чат с приватными секс шоу, заходите в самый попурляный порночат к девушками которые ради развлечения готовы на все. Сидя у него в кабинете, один на один с ним, я не понимала, откуда он так точно понимает и знает душу семнадцатилетней девочки. Я до сих пор не могу этого понять. Это фантастика! Но, к сожалению, таких ролей у меня было очень мало. Я ведь «Мадемуазель Нитуш» ждала десять лет! Так уж получилось, что меня театр Вахтангова долгие годы не использовал или использовал процентов на тридцать из того, что я могу. И только когда в моей жизни появился мюзикл «Иствикские ведьмы», театр меня «заметил» как артистку музыкально одаренную. И вот случилась «Мадемуазель Нитуш». Это сейчас ситуация в театре изменилась, и приходят молодые артисты, приходят сразу после окончания института и получают главные роли. А тогда, когда я пришла в театр, такого не было. И мне очень жаль этих упущенных десяти лет, когда я была гораздо сильнее физически, чем сейчас, и могла очень много. И вот эти десять лет, к сожалению, оказались для меня проходными. А теперь я уже не девочка, но играю юную Денизу. Сколько еще я смогу ее играть? Ну, год, ну, два, не больше… Очень, очень поздно театр понял, что я могу. - Почему так получилось? - Не знаю. Меня сейчас все об этом спрашивают: как так? Не знаю… - В разговоре о вас коллег по театру я услышала такую фразу: «Нонна Гришаев у нас сейчас нарасхват!» Что, на ваш взгляд, послужило причиной того, что сейчас вы так востребованы? - Это случилось только потому, что телевидение вошло в мою жизнь. И наконец-то стало меня использовать процентов на восемьдесят из того, что я могу. Это проекты «Большая разница» и «Две звезды». И огромное спасибо Первому каналу за то, что они предоставили мне эту возможность, раскрыли мои таланты, пародийные и вокальные. - Многомилионная аудитория телезрителей скорее всего воспринимает вас как актрису комедийную. Это так? - На самом деле мой любимый жанр это трагикомедия, жанр, в котором я мечтаю существовать. Однажды Владимир Владимирович Иванов поставил спектакль в Щукинском институте по пьесе Эдуардо де Филиппо «Неаполь – город миллионеров». И там был монолог Асунты, с которым я потом стала лауреатом конкурса «Петербургский ангажемент». Вот это для меня квинтэссенция моего любимого жанра. Во время монолога ты, как слушатель, успеваешь четыре раза заплакать и столько же раз засмеяться. Мне кажется, что трагикомедия – это самый сложный жанр, и я его обожаю. У меня есть две роли, о которых я мечтаю всю жизнь. И уже хочется побыстрее, потому что годы идут и через пару, тройку лет я уже не смогу их сыграть. Это музыкальные спектакли – то, что я могу делать хорошо, потому что прошла большую школу благодаря «Иствикским ведьмам» и «Мадемуазель Нитуш». Это Элиза Дулитл в «Моей прекарсной леди», потому что это характерная роль, а в финале есть и трагическое звучание. Я ею болею всю жизнь. И еще… Несколько лет назад мы были на гастролях в Америке со спектаклем «Без вины виноватые», и там моя подруга детства сделала подарок на мой день рождения – повела на мюзикл «Кабаре» в Студию 54. И вот с тех пор я живу еще и этой мечтой. - С недавних пор театр Вахтангова возглавляет Римас Туминас. Как складываются ваши отношения с художественным руководителем? - Отношения наши сложились давно, когда Римас Туминас не был художественным руководителем Вахтанговского театра, а ставил здесь «Ревизора». Замечательный был спектакль, трагического звучания, несмотря на то что это комедия Гоголя. Я играла Марью Антоновну. Помню, как в финале среди воцарившегося апокалипсиса, я, находясь где-то высоко-высоко, истошно кричала вслед исчезнувшему «ревизору». До сих пор хорошо помню этот спектакль. Пока я не занята в спектаклях Туминаса, но я очень благодарна ему за то, что он с пониманием относится к моей занятости, искренне радуется моим успехам. Он всегда меня отпускает на съемки, хотя я каждый раз боюсь, что он меня выгонит, когда иду к нему с очередной бумагой с телевидения. - В вашем репертуаре есть или, может быть, были роли, которые вы считаете неудачными? - Неудача для меня – это когда я играю не своего автора. Так было со спектаклем «Ночь игуаны» по Теннесси Уильямсу. Это совсем не мое, совершенно. Хотя ко мне в гримерную после премьеры зашел Виталий Яковлевич Вульф и сказал, что это лучшая Ханна, которую он видел. Не знаю, мне сложно сулить, но материал совершенно не мой. - В чем это выражалось? В непонимании пьесы или задачи, поставленной перед вами режиссером? - Да, именно в непонимании пьесы и того, что надо делать. Я изнемогала на репетициях, мучилась. И на спектаклях у меня были те же ощущения. Это ужасное состояние. - Вы играете восемь спектаклей в Вахтанговском театре, три спектакля в театре «Квартет И» - «День радио», «День выборов», «Быстрее, чем кролики», спектакль «Женщина над нами» продюсерского центра «Оазис», снимаетесь в сериале «Папины дочки» и популярных телепроектах «Две звезды» и «Большая разница», ведете различного рода церемонии… Что является импульсом для столь активного и разнообразного существования в профессии? - Вы даже не представляете, от какого количества проектов я отказываюсь. Я соглашаюсь только на то, что мне нужно и интересно. Я ведь отказалась от всех шоу, которые мне предлагали, начиная от катания на коньках, кончая танцами и цирком, от жизни на острове и от «Больших гонок». Все это мне предлагали, но согласилась я только на «Две звезды», потому что знаю: я пою и делаю это довольно неплохо. Вообще отказываюсь от большей части того, что мне предлагают. И, конечно, один из мотивов это то, что у меня кроме работы есть еще семья, есть дети. - Много ли в прессе дезинформации об известной актрисе Нонне Гришаевой? - Нет, не много. Была одна, забавная, где сообщалось, что я работала ди-джеем на радио. Она родилась после моего участия в программе «Ди-джеями не рождаются, ди-джеями становятся» на радио «Серебряный дождь». Меня пригласили туда на интервью в прямом эфире, а параллельно с этим я ставила музыку, которая мне нравилась Это возникло еще и из-за моего участия в спектакле театра «Квартет И» «День радио», а потом и фильм вышел, где я играю ди-джея. Так возникла эта байка. Вообще не нужно читать желтую прессу, и уж тем более верить тому, что там написано. - Какая из черт характера больше всего помогает вам в работе? - Я думаю, что это не черта характера. Мне помогает то, что я – человек верующий. Я знаю, что уныние – это большой грех, поэтому я стараюсь нему не поддаваться. Хотя это сложно, потому что я очень обидчива, очень эмоциональна. Я по знаку зодиака рак, поэтому я замкнута в себе. И если бы я была неверующей, то давно бы впала в уныние, замкнулась, и не известно, что было бы со мной сегодня. А так я стараюсь держаться… И даже заметила, что чем мне хуже, тем лучше я выгляжу. - Какие нюансы профессии вам приятны, а какие вызывают у вас отвращение? - Я люблю отдачу, которую получаю от зрителей после спектакля. Вот три часа ты отдаешь энергию, а в финале выходишь на аплодисменты. Это еще Роман Григорьевич Виктюк меня научил. Он всегда выстраивает поклоны и говорит: «Вы отдавали все это время энергию, а теперь получайте ее, получайте, не стесняйтесь этого». Вот это я очень люблю. А не люблю в нашей профессии зависть. Очень неприятная штука, но это неизбежно. - В начале лета множество юношей и девушек будут штурмовать Театральный институт им. Щукина при Вахтанговском театре в надежде поступить туда и потом прийти работать в ваш театр. Что бы вы этим ребятам посоветовали? - У меня есть одно пожелание: пожалуйста, не ходите в театр, если вы не чувствуете, что действительно талантливы и уверены в том, что вы чего-то добьетесь в этой профессии. Потому что огромное количество людей поступают, заканчивают, а потом «уходят», как вода в песок, исчезают из этой профессии. Только если вы абсолютно уверены в своих силах, в своей судьбе, в своем даре – тогда идите. Если человек действительно талантлив, он всего добьется. - А вы, когда приехали поступать, были абсолютно уверены в своем таланте, в том, что всего добьетесь? - Абсолютно. Именно поэтому я это и говорю… www.teatr.ru